Эксель утер пот со лба - путь от космопорта до Храма был неблизким, да и сам профессор был уже далеко не мальчик. К тому же давали о себе знать последствия отравления: мужчина похудел аж на десять килограмм, и потерял не только наеденный на утренней яичнице жирок с пуза, - мышцы тоже находились в плачевном состоянии.
Однако, от курса реабилитации профессор гордо отказался, сказав, что наберет мышечную массу самостоятельно, и что больничная еда - это путь к продолжению лечения под предлогом нового отравления. Теперь Странный немного раскаивался в своих словах, осознав, что поступил все же не очень тактично. Конечно, раскаивался во всем, кроме своего отношения к этой самой больничной еде, состоящей преимущественно из жиденьких макарон неясного состава. Но, конечно, вспомнил он об этом лишь на пару секунд: его глазам открылся Храм Хиль'Эо, Богини Тьмы.
Инсэн положил пакет и портфель рядом с собой, и, аккуратно облокотившись на оградку стал с крайне удовлетворенным выражением лица ощупывать здание профессиональным взглядом: золотистый, похожий на своды солнца, купол, высокие резные врата, беломраморные стены и дорожки, сверкающие оградки и скромные домики позади него - все это наполняло его ощущением, будто он попал в прошлое, и смотрит на один из старых Храмов Богини Тьмы.
Стареющий археолог стоял поодаль, за пределами территории священного места религии этого безумного мирка, сложив руки на груди и взирая на здание.
"Разумеется, ему не сравниться с прежним величием, которым, можно сказать, пахли стены тех артефактных руин, - мечтательно думал он, продолжая осматривать Храм, цепляя взглядом каждую неровность и фресочку, - ах, как же жаль, что я наткнулся на ту комнату с ядовитым газом. Как представлю, что кто-то другой нежно смахивает щеточкой эти прекрасные капли черного янтаря, начинаю грызть зубами собственную опрометчивость."
Эксель неторопливо разгладил бороду, и терпеливо разгладил все складки на своем костюме цвета папоротника - все эти действия происходили на банальнейшем автомате, так как разум и мысли Странного были далеко отсюда, в том самом разрушенном войной храме, где его вырвало желчью прямо у порога открытой им секретной комнаты.
Душа старика скучала, скучала по опасности и авантюрам, скучала по темным сводам завалов, древним табличкам с каллиграфически вычерченными символами и идеально пропорциональными рисунками. Он тосковал по смерти, которая могла вылететь пулеметной очередью скрытого самострела из-за очередного поворота, на стенах которого мягко светился текст, который легко расшифровывался как "Добро пожаловать". Он вздыхал по тихому шуршанию осыпающейся земли, он...
...резко открыл уже почти закрывшиеся веки, и понял, что чуть не уснул прямо стоя. Встрепенувшись, археолог, покряхтывая, размял расслабившееся тело, сделав несколько вялых дерганий руками и ногами. Со стороны это выглядело весьма странным - вроде бы опрятно одетый мужчина с аккуратной стрижкой, а делает такие непонятные глупости.
Но не забывайте, что перед вами одна из самых Странных личностей не только по прозванию, но и по призванию.
Зачем же он прибыл сюда?
Все просто, - Эксель Инсэн совершал паломничество по храмам каждый раз, когда его телу приходилось терпеть непомерный энтузиазм его мозга, примерно вот таким опасным для жизни образом. И именно поэтому он аж четыре часа протопал пешком от этого самого  (вместо слова "самого" любое ваше ругательство) космопорта, где в камере хранения оставил все, кроме кредитной карты, подношения, и своего портфеля, в котором хранились археологический набор, несколько флэшек с записями от диктофона, сам диктофон, ну и всякая другая ненужная мелочевка, валяющаяся в огромном количестве в недрах любого рюкзака или сумки.
"В прошлый раз это было... А, да, мне чуть ли не напрочь размозжило правую ногу..." - старик протер запотевшее пенсне голубым платочком, извлеченным из нагрудного кармашка, и, интереса ради, несколько раз согнул ногу, прислушиваясь к ощущениям. Кроме еле слышного похрустывания, ничего не привлекло внимания зеленоглазого старика.
И, хотя Экселю по большому счету было все равно до Богов (впрочем, как он считал, им до него тоже было, как коровам до кефира), исследователь считал проявлением хорошего тона уважение к сущности того, что ты изучаешь.
А к богине-кошке он решил обратиться в первую очередь именно из-за того, что попался в ловушку именно её жрецов.
Бросив рассеянный взгляд на стоявший рядом пакет с подношением, археолог продолжил вдохновленное созерцание одного из значимых культурных объектов его эпохи.

Отредактировано Эксель Странный (2010-04-12 09:42:19)

Эксель как раз прикидывал про себя возможные последствия скорого диспута в Генеральной Ассамблее.
Его действия, вне сомнения, признают неподобающими для археолога столь почтенных лет, каковыми они признаются уже пятнадцать лет кряду, но, как всегда, культурное значение древнего храма сумеет заткнуть особо голосистые рты. Конечно же, Странного заставят выплатить огромную компенсацию, но никто же не погиб, верно?
Именно в этот момент его мысли прервал спокойный ровный голос:
- Простите, вы Эксель Инсэн?
Археолог медленно повернул голову и, приветливо улыбаясь, осмотрел мужчину, подошедшего к месту его созерцания. Позы Инсэн не изменил, и продолжал держать руки скрещенными на груди.
Зеленые глаза степенно оглядели из-под полуприкрытых век стоявшего перед ним молодого человека. Тот был одет элегантно, строго, и со вкусом - черное и серебристое спокойно контрастировали, придавая нарушителю спокойствия археолога ещё более выдержанно-официальный вид.
"Неужели посланец Ассамблеи? Я всего лишь неделю назад выписался из больницы" - удивленно проскользнула мысль в голове Экселя, пока он протягивал жилистую руку подошедшему.
-Да, это именно я, друг мой, а разве есть на свете ещё один человек со столь говорящим прозвищем? - старик осторожно пожал руку незнакомца, доверительно включив в рукопожатие вторую руку. - Вы тоже прилетели полюбоваться этим произведением жреческого искусства? И, - здесь Эксель бросил взор за плечо брюнета и заметил новенький глайдер, сверкавший хромированными боками в лучах яркого полуденного солнца, - случайно заметили старого исследователя? В таком случае вашей внимательности может позавидовать сам Император!
Инсэн всплеснул мгновенно выдернутыми из рукопожатия руками, и, бросив ещё один взгляд на строение во славу богов, внимательно посмотрел в бледное худое лицо, после чего немного нахмурился - в его голове включилась какая-то забытая шестерня, которая, как это часто случалась с археологом, работала с изрядной задержкой, коей обычно хватало на то, чтобы человек оскорбился оттого, что его не узнали.
-Ваше лицо мне знакомо, - Эксель приподнял бровь, и подперев локоть правой руки ладонью левой стал задумчиво играть с бородкой, параллельно смущенно покачивая головой - однако, простите мне мой легкий склероз, и напомните старику о вашей, несомненно, выделяющейся на фоне серых мира сего личности.
Из тонких сухих губ, по прежнему растянутых в приятной улыбке высунулся на секунду тонкий раздвоенный язык. Странное кольцо всегда точно знало, когда в следующий раз подгадить своему владельцу, и вновь попало в точку.

Экселю понравилось, как изменилось лицо нового знакомого - тот явно расслабился, что радовало старика, ведь он всегда предпочитал легкие и непринужденные беседы монотонным и скучным официальным диалогам. Да и сам Странный очень обожал строить из слов всевозможные, иногда даже совсем безумные и нарушающие все правила сочетания, которые ну никак не ввязывались в стандартизированную речь аристократов.
Тем не менее, заявление, что отнюдь не к божеству темных делишек прилетел этот ухоженный молодой человек, все же немного напрягло Инсэна. Опять его странному разуму привиделась Ассамблея и и их пасмурно-наставительные лица, как бы говорящие археологу: "Ну господин Эксель, ну вам же уже не восемнадцать лет...".
Однако серые брови удивленно взметнулись вверх, едва Малеф соблаговолил высказаться в ключе своего имени.
Эксель Странный тут же с характерным звуком шлепнул себя по лбу, и со вздохом покачал головой, выражая стыд о своей забывчивости, после чего посмотрел в глаза брюнету и виновато улыбнулся уголками рта:
-Прос-с-стите, уважаемый фон Монтер-с-с-с-гон, мы же виделис-с-сь на собраниях и с-с-семинарах... - здесь старик заметил, что под его носом мелькает что-то неуловимо быстрое, а голос звучит с непонятными змеиными интонациями. Так могли разговаривать какие-нибудь гуманоидные ящерицы, если бы существовали, - ...правда, там-с-с-с вы меня могли видеть чаще спорящим и размахивающим руками, чем адекватным археологом в самом расцвете с-с-сил... Так, минуточку-с-с...
Археолог жестами показал наместнику, чтобы тот не пугался, при этом озорно ему подмигнув, и издал короткий, ш-ш-ш-шипящий звук, во время которого и схватил на секунду выпрыгнувший изо рта красноватый, шершавый и раздвоенный, как у рептилий, язык. С интересом вытянув его и осмотрев, мужчина бросил веселый взгляд на кольцо. Он уже давно научился воспринимать проделки вещицы, как должное, и теперь относился к подобным выкрутасам вполне философски.
Эксель так сильно увлекся рассматриванием языка, что чуть не пропустил мимо ушей слова Мальфена:
-Обс-с-судить? - Инсэн не смог скрыть удивления, выразившегося в резком увеличении количества морщин на лбу, и прищурившихся, заинтересованно блеснувших зеленых глазах, - я уже заинтригован, гос-с-сподин Мальфен, молодой человек. Нечас-с-сто услышишь такое от власть имущих.
Исследователь обнажил желтоватые зубы, среди однородного общества которых ярко блестел один янтарный имплант, отразивший блик полуденного светила прямо куда-то в лоб персоне сект Альфа.
-Раз-с-сумеется, я составлю вам компанию, друг мой, но, - Странный немного сокрушенно ткнул пальцем, на котором был перстень с янтарным украшением, на стоявший рядом пакет с подношением. Засунув руки в карманы, выправив осанку, и смахнувши невидимые пылинки с плеч, мужчина продолжил:  - как видите, меня ждет-с-с моя традиционная молитва-с. Правда, все же я непременно буду рад вашему общ-щ-ществу сразу после завершения хотя бы этого паломничества. Хочется увидеть напыщенные peotis* жрецов при виде моего скромного подарка.
Эксель звонко хлопнул в ладоши, и отвесил легкий дружеский поклон наместнику Кроноса.
И да, его совсем не интересовало, что же делало столь высокопоставленное лицо (со всеми своими остальными частями тела, кстати, ибо лица могли передаваться с голографическими сообщениями) в этом не слишком гостеприимном для учёных и мелких правителей месте.
А вот то, что он был нужен этому милому бледному и такому высокопоставленному лицу...

* peotis - слово жаргонного диалекта римских колоний после Раскола, применялось чаще всего в среде шахтеров и бурильщиков, и означает грязное, мрачное, или глупое лицо (рожу) в зависимости от характера интонации. Эксель употребил слово в последнем его значении, намекая, что его подарок будет воспринят феерично.

Отредактировано Эксель Странный (2010-04-14 09:30:22)