В этом сне...
Сколько Нон себя помнит, в храме Хиль'Эо всегда было мрачно. Тоскливо, уныло, грустно? Нет же. Тьма в храме ворожила необъятной тайной, ускользала в скрытые чернотой углы, вяло перетекала там, образуя какие-то смутные образы, когда более черная тьма смешивалась с более светлой. Кто-то считает, что так не бывает? Еще как бывает. Точно также при смешении теплого и холодного воздуха появляются размытые облачка, и кажется, будто ты враз ослаб зрением до уровня крота.
Еще один необъяснимый факт - Ши видит эти облачка?
А если видит, то они еще более волнообразные, чем для нормальных людей?
Вполне в духе Нон называть человека ненормальным только потому, что у него плохое зрение. Хотя... дело тут обстояло совершенно в другом. Диаметральный нормальному характер Ши позволял девочке без покусов со стороны совести думать о ней именно так и никак иначе. Может быть даже потому, что сама Нон являла собой пример убежденного антагониста той самой нормы, абстрактность которой во все времена обсуждалась, норма менялась, а люди с упорством баранов нет.
Кстати, о баранах.
...за пологом ночей...
В этом храме всегда царствовала Тьма. Так должно быть. Это правильно. И никто не усомнится: так следует, так нужно, так и есть. Никогда-никогда вы не увидите человека, зашедшего в обитель праматери, который бы удивленно восклицал "Темно же!". Тьма, как приглушенный голос, заставляет быть тише, ступать мягче и двигаться плавно. Не зря самые лучшие дипломаты говорят тихим, но твердым голосом, они знают, что шепотом нельзя кричать, шепот не повышает концентрацию адреналина в крови, не позволяет помутиться разуму. Так и темнота. Подсознание говорит человеку "Не надо шуметь... все спят... в этой мгле обязательно кто-то спит... и кто знает, стоит ли будить его".
Как чудесна темнота... У нее множество личин - от тени до ночи, от сумрака до мрака. Но...
Тьма - это же отсутствие Света. Она чувствует себя неполноценной без него, ущербной - в тягость даже благостная ночь.
Тьма - это угасание Света. И если жизнь сверкает ярче солнца, ночь затушит даже ее.
Тьма - это см... Не стоит.
Это неприятно.
Болезненно и ощутимо, как будто Тьма способна осязать.
Слышать она точно способна. И где-то в глубине этой живой чернильной массы приоткрылись тускло мерцающие янтарные глаза, то Хильда услышала веселые мысли Нон Грата.
Ши...
Ши, твоя роль в нашей жизни меняется ото дня в день.
И все равно ведет к одному финалу.
Печальному?
...под хор завядших лилий...
Привыкшая к полумраку храма Нон откровенно светлые деньки не любила, и облегченно вздыхала, когда на солнце Фильса наползала какая-нибудь перистая тучка. Гостила бы она там подольше, а то девочке было не по себе в одеяниях жрицы. Не то, чтобы они ее теснили или вызывали закономерное повышение температуры тела, но жутко хотелось сбросить с себя килограмм-другой тряпок, искупаться в жреческих ваннах, побрызгать оттуда водичкой на пастушку Ши. И с интересом наблюдать, как она будет протирать очки, недобро скашивая полуслепые глаза на малолетнюю посланницу богини.
Но ведь утром Нон уже принимала ванну. Что за дурацкие правила... Нон купалась бы и купалась, и вместо молитвы посреди ночи лучше бы устроила очередные водные процедуры. И кошку бы она искупала. Почему кошка так вовремя испаряется, когда Нон идет купаться?
Как далеко сегодня зашла Ши, - Посетила блондинистую головку мысль. А чего ждала Нон? Скорее всего, что выйдет за город и сразу же встретит многорогатое стадо, а там и взбалмошную послушницу.
- Взбалмошная, - Чуть ли не по слогам произнесла жрица, продолжая топать в сторону, откуда доносилось слабое блеянье. Слово Нон понравилось. Она его услышала случайно, и до сих пор не понимала, каким образом, ведь она проснулась с этим знанием. Иногда такие завороты собственного сознания заводили малышку в логический тупик.
...под треск плаксивых свеч...
- Вот ведь взбалмошная девчонка...
- Сегодня она попросила у Хиль'Эо плюшевого медведя, кто-нибудь ей объяснит, что боги - это не радушные мамы и папы, они игрушек не дарят!
На вершине лестничного пролета сидела кошка, молча взирая на двух послушников под ее лапами. Глазами бестии... О чем же они думают? Как опрометчиво.
Черное тело гибко изогнулось, лоснящаяся шерстка окрасилась блестящим переливом, лапы вытянулись вверх...
Два послушника испуганно вздрогнули, заслышав характерный звук обдираемой древесины. Синхронно подняв головы, они увидели усатую обитательницу храма, стушевались и поспешили уйти с глаз долой.
Янтарь воинственное зажегся, когда в него попал солнечный луч.
День...
...мы соединим ладони.
Мирно жующие травку овечки встретились Нон за очередным пологим холмиком. Ши иже с ними, что и ожидалось юной особой с особой охотой. На круглом личике появилась улыбка, и жрица, широко расставив руки для равновесия, помчалась вниз по косогору к пастушьей парочке.
- Ши-и! За-а!
Спугнув в нокаут своим шумным появлением тройку ближайших баранов, жрица добежала-таки до послушницы и остановилась. Опираясь ладошками на колени, она сначала отдышалась. Потрепанное ветром каре было с усердием прилизано детскими ручонками, и только тогда Ее Преосвященство соизволило выразить свою темнобожью волю:
- Сыграй мне! Сыграй и спой! - Разные глаза горят от восторга. Похоже, эту просьбу она несла к Ши с самого утра, но храмовые дела никак не отпускали юное создание. Не отпускало и смутно ощущение, что играть и петь одновременно, когда инструмент всего навсегда флейта, это невозможно, по меньшей мере. Ну а вдруг Ши - волшебница?
А то как же, Нон же творит чудеса направо и налево... Правда, другие жрецы не рекомендуют, но сами-то они делают это! Нон об колдунствах своих коллег тоже знала. И поэтому недоумевала вдвойне возмущеннее, отчего же ей, верховной жрице темной Хильды нельзя часто использовать свои силы. Разве не сама богиня наградила девочку этим исключительным даром?
- Или нет... Или я тебе спою... А ты, главное, сыграй. Ой!
Последнее относилось к злополучному барану, как-то недобро поглядывающему на двуногих. Нон уже привыкла к замашкам кудрявых рогатиков, но порой они все же заставали девочку врасплох. Как сейчас, например.
Нон не испугалась - она была удивлена тем, как смеет бестолковое животное глядеть на нее, верховную, так угрожающе? Оч-чень медленно и постепенно выражение личика Нон становилось опасно-хитрым.
Держи ее ты крепче.
Растрепанная и неряшливая.
Осоловелые глаза, то ли слепота, то ли мысли делают их таковыми. Такой взгляд должен принадлежать разомлевшему от вида запуганной жертвы маньяку. Сколько людей повелось на него? Сколько раз эта девочка слышала в спину - "Сумасшедшая"?..
Это юношеский протест? Людская прихоть? Что это?
Чем больше она творит во благо негативного мнения, тем несуразнее выглядит ее доброе сердце.
Несуразность... Это слово ей подходит. Но не "сумасшествие", отнюдь. Совсем не так...
Девочка... Если в твоей душе появится та тьма, о которой ты твердишь миру, я увижу ее первой.
Посмотрим, действительно ли ты решишься обзавестись клочком ночи. Окрасишь ли в черный душу...
Я уверена, если и возьмешься за кисть, обратную сторону ты оставишь чистой. Не ради себя, а ради окружающих. Ради Нон. Ведь она заслужила твоего здравомыслия?
Скрывай свой свет от других сколько хочешь...
От меня тебе не скрыться.
Если позволит разум...

Тамарин - Старинный гобелен (2 мб)
P.S.: Извини, Ши, не нашла версию на флейте..)

Вообрази!
Что творит с людьми день.
Они бодрствуют, пока не устанут. Спешат и копошатся, живут, одним словом. День заставляет жить...
Если рассматривать это в таком ключе, то почему Сол'Эйл любим столь многими? Какие глупые, пустые вопросы... Люди хотят жить. И пойдут на многое, чтобы сохранить эту ниточку, связывающую их с этим миром. Они страшатся наших просторов. Моих объятий... страшатся...
Но это лишь часть человечества.
Есть в этом мире те, кто живет только ночью.
Они не боятся противоречий и колких звезд, не прячутся при виде черного серпа полумесяца. И они также живы, как те, кто смело дышит при свете солнца.
Не каждый отважно принимает страсть смерти.
И отвечает ей...
...как мир кружится в карусели быстрой...
Нон Грата была довольна. Было чем.
Пастушка говорила с ней фривольно, что в некоторой степени радовало жрицу, ведь на людях она всегда должна держать статус... Быть такой гордой и невозмутимой. Стра-ашной. Не сосчитать, скольких Нон заставила сильней уверовать в Хиль'Эо одним только разноцветным взглядом. А вдруг у малышки гетерохромия, а никак не резонанс с божеством? Какие глупые, бестолковые люди... С готовностью дрожат. Со страхом же и умирают. Нон еще не доводилось видеть человека, который бы на самом деле ценил темную праматерь. Возвращаясь к статусу - девочке и не нужно было толком стараться, прихожане все делали за нее. Улыбнется? Это оскал смерти. Вздохнет? Берегитесь, от ее дыхания гибнут растения и животные... А прикоснется... По-любому, это приглашение Хильды в ее холодные объятия.
И почему я не могу ввести традицию обращаться к жрецам, как к равным? - Откровенно врала себе самой Нон. Она первая же и четвертует наглеца, посмевшего вольность по отношению к верховной божьей посланнице. Подобные мысли были чем-то в роде, утешением... Прозрачной вуалью, скрывающей неисправимую небрежность Ши. И Нон нарочно не обращала внимания на эту тонкую грань, прекрасно для малолетки осознавая, что к пастушке она привязалась, и даже отговорка, мол, все равно Ши не заставить вести себя иначе, не заменяла сего губительного факта. У жрецов не должно быть привязанностей, это так по-человечески...
Кроме этой небольшой особенности общения жрицы и простой послушницы, Ши не пришлось наблюдать, как претворяется в жизнь какой-нибудь из планов мести Нон. Барашку, разумеется. Верховная, усердно вкручивающая палочку в тень животного - не совсем здраво, если осмыслить и подумать. А потом бы у несчастного разорвалось сердце от стресса, поскольку юная дрессировщица дразнила бы кудрявого с расстояния.
А так - и Нон довольна, и овцы целы.
...коктейль безумца...
И это тоже необходимо людям,  малышка Нон...
Наивность - грех лишь для взрослых. Детям дозволено не знать, к ним еще придет опыт, через год, два, десять. И Нон познает людскую слабость, физическую потребность зависеть от кого-либо.
Неужели мы создали их такими, дорогой?
Мы не ответственны за их слабости.
И даже если... им предложить свободу...
Они ее отвергнут.
Строптивость - чья это черта?
Обрати свой взор на Ши. Она независима. Не благоговеет перед Нон. Ей не указ ни день, ни ночь. И кто же она в этом мире?
Пастушка, чье мнение не слышат даже родители.
…наполняя до краев…
- Хи-хи, - Наиболее полного комментария к ситуации найти не представляется возможным. Нон всегда забавляло то, как Ши разговаривает со стадом, будто те ее действительно могут понимать. Впрочем, иногда складывалось впечатление что да, понимают, еще как.
Устроившись поудобнее на плаще (да разве ж жрица может простужаться, сидя на сырой травке?) Нон подняла ясные глаза на пастушку и обратилась в слух. Пролившаяся на степь мелодия мигом захватила внимание всех близстоящих живых организмов. Простая свирель, а какой звук! Может, правда, потому, что Нон других музыкальных инструментов не слышала уже очень давно, и сравнивать не могла по определению. Из нее вообще вышел бы неважный критик – она не знала, что такое ноты и тон, но, тем не менее, у нее неплохо выходило петь, интуитивно, что ли.
На моменте, когда мелодия должна была повториться, девочка прикрыла глаза и запела:

За высоким мшистом мысом
Где рождается восход
В зарослях душистых тиса
Ласточка поет
__
Солнышко тепло дарует
Согревает ей крыла
Ласточка в лучах танцует
Хвост – стрела
__
В небесах она резвится
Рассекает облака
Там, где ласточка гнездится
Жизнь легка
__
Благоденствует покуда
Ость небес светла
Ласточка – предвестник чуда
И тепла

Чистый и открытый голосок Нон легко поддерживал быстрый темп мелодии. И пела она бодро, сразу слышно, что слова она знает хорошо. Еще бы, ведь когда она еще жила на Алефе, домашняя воспитательница разучивала с девочкой эту песенку едва ли не в первую очередь – в Атлантиде всегда покровительствовал Сол’Эйл, и в его честь поэты всех времен сочинили не одну оду. Впрочем, эту детскую песню назвать возвышенным восхвалением трудно, мотивчик у нее непринужденный, навевает чувство воздушного танца, босиком по колкой траве.
Мелодия продолжалась и дальше, но жрица просто слушала, запрокинув вверх голову и что-то разглядывая в небесах. Выглядывая ласточку, не иначе.
…возможности лишая…
«Чудо».
Да, именно на него надеется человек. Идущий на скачки с последней монетой в кармане. Ждущий отклика совести в глазах убийцы. Ищущий лучшего врача, искуснее всех прежних. Человек Надеющийся. Несовершенный человек…
«Чудо»!
Величайший прагматик, верящий в сказки. Сколько еще раз жизнь ударит его в спину, прежде чем он перестанет лелеять в глубине души крохотный осколок мечты? И желать, истошно желать, в отчаянии требовать выполнения хотя бы незначительного чуда…
А всего глупее, ждать чуда от какой-то птицы.
…сделать даже шаг.
Грация движет телом. Ведет по узкой тропке, на которой не умещается лапа, выгибает хвост в вопросе «Что там? Что тревожит слух и обоняние?». Никто, ни одно живое существо во Вселенной не сможет так изобразить любопытство.
Это не хищница. Это очарованный инстинктом зверь.
«Чирик!» - слышит кошка и осторожно прижимается животом к карнизу. Едина с опорой, вся – слух, вся – внимание.
Треугольная мордочка показала влажный нос из-под козырька, а затем и два раскосых миндаля глаз явились в обзор трем птенчикам в ласточкином гнезде. Малышня притихла. Им боязно шевельнуться, хоть и не поможет им это спастись от когтей охотницы.
Но кошка не двигалась и пристально наблюдала за еще не оперившимися детенышами с расстояния.
Звук разрезаемого гладкими крыльями воздуха заставил дернуться черное кошачье ухо. И уже в непроницаемые глаза взрослой ласточки усатая смотрит задумчиво. Под гомон трех голодных глоток, они стоят напротив, ни шагу ближе.
Ей не интересно. Кошка развернулась и также грациозно покинула карниз под крышей храма, напрочь позабыв эту встречу. Во благо обоих.

На Фильсе, кроме Ши, на инструментах играли еще многие служители богов. Взять к примеру, Верховную Жрицу Эау, чье самомучительство доводило в свое время до истерик всю прислугу храма. До нее, говорят, был также молодой жрец, так он освоил и не одну брякалку. И можно упорно молчать о храме Луфта, вот уж где собрались талантливые люди, с этим не поспоришь.
А чем еще, простите, жрецам заниматься?
Нон вот бегала за Ши цветастой погремушкой, а вышеупомянутая Луция пропадала в библиотеках священной земли. Можно подумать, так остались еще не прочитанные ею книги...
Но суть была в том, что Нон любила легкую и незамысловатую музыку пастушки. Она не делала сосредоточенной мины, когда вспоминала следующую нотку, не хмурилась, если чуть-чуть не попадала в такт - эта игра по наитию и привлекала маленькую жрицу, как будто мало в Ши других черт вопреки.
Мелодия закончилась. Над пастбищем еще проносились затухающие звуки свирели, а пастушка уже успела нахамить Нон. И где научилась такой оперативности? Неужто профессия заведующей баранами такие навыки предоставляет? А может, это все римская кровь?
Девочка немедленно вспомнила гордую Лу с прожигающим насквозь озорным взглядом, это и подтвердило догадку малышки.
Все римляне таковы, - Важно заметила Нон, и в итоге вместо обещанной злости в разноглазом взоре Ее Преосвященства появилось какое-то задумчивое снисхождение. С такими эмоциями смотрят в зоопарке Атлантиды на слонов, мол, надо же, он нюхает воздух и подает пищу в рот одновременно... а нужно ли такое человеку? И что бы человек с этим непотребством на лице делал? Вот также и девочка размышляла, хотелось бы ей обладать этой римской чертой, или же оно только испортит такой оригинальный и слаженный характер...
- Ши!! - Разрушая всевозможную логику к чертям кошачьим, Нон вскочила с накидки послушницы, топнула ножкой по земле (или по накидке, она не разглядывала, куда именно выразить свое негодование), - ты опять!
Что конкретно "опять", пусть догадывается сама Ши, оскорбленные чувства Нон не позволяли ей пояснять такую пугающую простотой очевидность. Но за пастушкой Нон и не заметила хоть каких-либо потуг по осознанию своей фатальной ошибки.
- Ты ведешь себя, как ребенок! - Сдвинутые к переносице бровки делали круглое личико жрицы более менее грозным, но на самом деле куда опасней девочка выглядела спокойной. Скорее даже безмятежной. А когда она строила из себя разгневанную особу, то походила на самую обычную маленькую девочку. Разве что в порыве могла наколдовать что-нибудь этакое, не очень приятное, но в целом впечатления это не меняет. Просто после детских выходок Нон Граты последствия убирали самосвалом.
На последнее заявление девочки ответили бараны, примиряющим "Бе-е-е".
Впрочем, на это тоже можно было возмутиться. По какому-такому бараньему праву эти тучки на ножках смеют прерывать поучения Верховной Жрицы в адрес их законной пастушки? Девочка снова, как и в ситуации с набыченным рогатым, предупреждающе улыбнулась. Скоро ночь, а некоторые из этих животных уже сталкивались с местью Ее Преосвященства...
Однако, Ши умело оправдала свое стадо, обозвав их "хором". Что ж, кара откладывается на неопределенный срок. Возможно, до следующей ночи. Нон теперь улыбалась довольно, и даже похлопала:
- Вот глупые, они совсем не знают сольфеджио! Кто ж так поет: "Бе-е-е" - "Бе-е-е", да совсем нескладно и неладно! - Юная атлантка снова уселась на плащ, звякнув колокольчиками на ноге. На восторженные вопросы Ши она кивала, соглашалась. Да, игра Ши ей понравилась. Да, сама Нон не подвела и спела великолепно. Да-а-а, ей уже говорили как-то, что из нее получилась бы знаменитая певица, не будь она служительницей Хиль'Эо. Последняя мысль неожиданно ввергла Нон в ступор, и пока девочка размышляла, Ши ушла проверять своих подопечных.
А кем бы я была, если не жрицей?
А если бы мне не снились янтарные глаза Темной Праматери?
Вспомнив также, как безответственны были ее родители, пропадающие в светских кругах денно и нощно, Нон и вовсе удивилась бы, выйди из нее хоть какой-то толк. Или же это все промыслы Хиль'Эо? Вдруг это она остудила сердца мамы и папы Нон, оплела тьмой их разум?
Это ты виновата, да? - Надулась маленькая жрица, обращая взор куда-то вправо и в никуда. Как будто то, что именно правый глаз у Нон был янтарным, означало, что и богиня засела где-то в правой части головы, оккупировав все местные извилины.
Впрочем, Нон недолго так думала. Сразу же решила, что подобные мысли бред - все в этом мире предрешено богами. Вернее не так. Боги просчитали все на века вперед, да так, что любая народная самодеятельность не помешает их планам.
Dixi.
Последнее слово всегда будет за ними.
Но почему-то Нон не слышала шепота Хиль’Эо. Она всегда ощущала ее божественное присутствие где-то рядом, но сейчас она то ли решила уснуть полностью, то ли ее дух опять разгуливает по Фильсу в лике кошки. Или же, как третий вариант, она могла наблюдать за людьми и на других планетах. Пока Праматерь не пробудила свои силы, ее личность была такой односторонней… Сейчас нельзя было сказать, что Хиль’ Эо вокруг и внутри нас.
Очень печально, наверно, когда разум запечатан без возможности свободно мыслить. – Изрекла девочка, даже не удивляясь своей возможности зрить в корень в таком-то возрасте. Но даже она, Верховная, не понимала широты мышления Хильды. Пускай она хоть трижды своенравна, она оставалась кошкой. А эти твари до жути терпеливы…
Размышления Нон завели ее в такие непроходимые дебри, что девочка и забыла ответить Ши на ее вопросы. Но когда пастушка снова оказалась рядом, жрица подняла бледное личико на нее и как-то жалобно позвала:
- Ши-и. - Просто хотелось заглянуть в глаза. Убедиться, что римлянка действительно из тех людей, которым Нон может довериться. Но как только девочка добилась нужного эффекта, она заерзала на месте, как изготавливающийся к прыжку еще неуклюжий котенок, и выдала на одном дыхании:
- Покатай меня на баране! На самом большом! До храма! А я тебе за это секрет расскажу!
Блестящие от предвкушения глаза Нон подтверждали ее слова, видимо, секрет стоил того.
Того, чтобы раньше времени сорваться с пастбища и поплестись в город? Ну-у... возможно.
Самое-то, пожалуй, скверное, так это привычка Нон говорить в безапелляционно приказном тоне, да еще и в манере восторженного ребенка. А вот "спой", и все тут. Пожалуйста? А что это за слово? Нон вспоминает о нем только тогда, когда ей требуется упрекнуть каких-нибудь простолюдинов. Если к деревенскому старичку Ее Преосвященство обратится так вежливо, то тот скорее сгорит от стыда. О контексте и вообще заикаться не стоит - Нон не станет перечить своей гордости из прихоти. Наглая ложь, разумеется, но в данный момент сойдет и за правду.
На деле тактика Нон Граты была проста – разве можно отказать такой очаровательной малышке, чьи глазки горят, как звезды? И она, несомненно, будет счастлива, если ее просьбу выполнят. Доставить радость малолетке и ощущать себя после этого так, будто спас от голодания целую планету… Или же попробовать свершить куда более трудоемкий подвиг, отказать ясному детскому взору и низвергнуть себя в хаос, после которого даже во сне будут являться негодяю капризные вопли Нон, ибо она будет преследовать его долго-долго. Примерно до той поры, пока послушники не разыщут беглянку и не притащат обратно в храм. Даже не для ее блага, поздняя ночь для малышки не страшна. Скорее для спокойствия жителей города, ведь под строгим присмотром Нон не часто использует магию.
В общем, как говорится, лучше по-хорошему…
- Пожалуйста, - Сверхъдовольный вид. Глаза прищурены, улыбка до ушей. Просто Нон заранее знала, что пастушка наверняка сделает замечание в ключе «А где пожалуйста, госпожа Верховная Жрица?». И не придерешься, как бы малышка это не произнесла, слово сказано. Сказано же?